Мураками, Харуки — Википедия
У этого термина существуют и другие значения, см. Мураками.Харуки Мураками (яп. 村上 春樹 Мураками Харуки, 12 января 1949 года, Киото) — японский писатель и переводчик.
Его книги переведены на 50 языков и являются бестселлерами как в Японии, так и за пределами его родной страны. Признание критиков и читателей его художественной и научной литературы принесло ему множество наград в Японии и на международном уровне. Наиболее известными работами Мураками являются «Охота на овец» (1982), «Норвежский лес» (1987), «Хроники заводной птицы» (1994-95), «Кафка на пляже» (2002) и «1Q84» (2009-10). Он также перевел на японский произведения таких писателей, как Раймонд Карвер и Джером Сэлинджер. В книгах Мураками чувствуется влияние западных писателей, таких как Ричард Бротиган, Чандлер и Курт Воннегут. По этой причине литературное учреждение Японии до сих пор считает его книги «неяпонскими». Работы Мураками в большинстве своем сюрреалистичны и меланхоличны, в сюжет которых вплетены темы одиночества и отчужденности, присущие Кафке.
Хронология жизни и творчества
Харуки Мураками родился в 1949 году в Киото, в семье преподавателя классической филологии.
Дед Харуки Мураками, буддийский священник, содержал небольшой храм. Отец преподавал в школе японский язык и литературу, а в свободное время также занимался буддийским просветительством. Учился по специальности «классическая драма» на отделении театральных искусств университета Васэда. В 1950 году семья писателя переехала в город Асия — пригород порта Кобе (префектура Хёго).
В 1971 году женился на однокласснице Ёко, с которой живёт до сих пор, детей нет. В 1974 году открыл свой джаз-бар «Питер Кэт» в районе Кокубундзи, Токио. В 1977 году переехал со своим баром в более спокойный район города, Сэндагая.
В апреле 1978 года во время бейсбольного матча понял, что мог бы написать книгу. До сих пор не знает, почему именно. По словам самого Мураками: «Я просто понял это — и всё». Мураками всё чаще оставался после закрытия бара на ночь и писал тексты — чернильной ручкой на простых листах бумаги.
В 1979 году опубликована повесть «Слушай песню ветра» — первую часть т. н. «Трилогии Крысы». Получил за неё литературную премию «Гундзо синдзин-сё» — престижную награду, ежегодно присуждаемую журналом «Гундзо» начинающим японским писателям. А чуть позже — «премию имени Номы» от ведущего литературоведческого журнала «Бунгэй» за то же самое. Уже к концу года роман-призёр был распродан неслыханным для дебюта тиражом — свыше 150 тысяч экземпляров в твёрдой обложке.
В 1980 году опубликована повесть «Пинбол 1973» — вторая часть «Трилогии Крысы».
В 1981 году Мураками продал лицензию на управление баром и стал профессиональным писателем. В 1982 году он закончил свой первый роман «Охота на овец» — третью часть «Трилогии Крысы». В том же году получил за него очередную премию «Нома».
В 1983 году опубликованы два сборника рассказов: «Медленной шлюпкой в Китай» и «Хороший день для кенгуру».
В 1984 году был выпущен сборник рассказов «Светлячок, сжечь сарай и другие истории».
В 1985 году опубликован роман «Страна Чудес без тормозов и Конец Света», за который в том же году получил «премию Танидзаки». Кроме вышеупомянутого романа в этом году вышла книга детских сказок «Рождество Овцы» с иллюстрациями Сасаки Маки и сборник рассказов «Смертельный жар карусели с лошадками».
В 1986 году Мураками уехал с женой в Италию, а позже в Грецию. Пропутешествовал по нескольким островам Эгейского моря. В Японии вышел сборник рассказов «Повторный налёт на булочную».
В 1987 году опубликован роман «Норвежский лес». Переехал в Лондон.
В 1988 году в Лондоне Мураками закончил работу над романом «Дэнс, Дэнс, Дэнс» — продолжение «Трилогии Крысы».
В 1990 году в Японии вышел сборник рассказов «Ответный удар телепузиков».
В 1991 году Мураками переехал в США и занял должность стажёра-исследователя в Принстонском университете. В Японии вышло 8-томное собрание сочинений, в которое вошло всё, что было написано в период с 1979 по 1989 год.
В 1992 году получил степень адъюнкт-профессора Принстонского университета.
Закончил и опубликовал в Японии роман «К югу от границы, на запад от солнца».
Уехав из Японии на Запад, он, прекрасно владевший английским языком, впервые в истории японской литературы начал смотреть на свою родину глазами европейца:
…Я уехал в Штаты почти на пять лет, и вдруг, живя там, совершенно неожиданно захотел писать о Японии и о японцах. Иногда о прошлом, иногда о том, как там всё сейчас. Легче писать о своей стране, когда ты далеко. На расстоянии можно увидеть свою страну такой, какая она есть. До того я как-то не очень хотел писать о Японии. Я просто хотел писать о себе и своём мире
— вспоминал он в одном из своих интервью, которые не очень любит давать[5].
В июле 1993 года переехал в город Санта-Ана, Калифорния, читал лекции по современной (послевоенной) мировой литературе в университете Уильяма Говарда Тафта. Посетил Китай и Монголию.
В 1994 году в Токио вышли первые 2 тома романа «Хроники Заводной Птицы».
В 1995 году вышел 3-й том «Хроник». В Японии случилось сразу две трагедии: землетрясение в Кобэ и зариновая атака секты «Аум Синрикё». Мураками начал работу над документальной книгой «Подземка».
В 1996 году выпустил сборник рассказов «Призраки Лексингтона». Вернулся в Японию и поселился в Токио. Провёл ряд встреч и интервью с жертвами и палачами «заринового теракта».
В 1997 году опубликовал документальный двухтомник о зариновой атаке в токийском метро «Подземка» и «Край обетованный».
В 1999 году опубликовал роман «Мой любимый sputnik».
В 2000 году выпустил сборник рассказов «Все божьи дети могут танцевать».
Январь 2001 — переехал в дом на берегу моря в г. Оисо, где и живёт до сих пор.
В сентябре 2002 года опубликовал свой десятый художественный роман, двухтомник «Кафка на пляже».
В феврале 2003 выпустил новый перевод романа Сэлинджера «Над пропастью во ржи», который побил все рекорды продаж переводной литературы в Японии начала нового века.
В июне-июле 2003 года вместе с коллегами из клуба путешественников «Токийская сушёная каракатица» впервые побывал в России — на острове Сахалин. В сентябре уехал в Исландию. В это же время приступил к работе над очередным романом, который был опубликован в 2004 году под названием «Послемрак».
Мураками на церемонии вручения приза Иерусалим, 2009В 2006 году писатель получил литературную премию имени Франца Кафки. Церемония награждения прошла в Городском Зале Собраний в Праге, где номинанту была вручена небольшая статуэтка Кафки и чек на 10 тысяч долларов[6].
В 2008 году в интервью информационному агентству Киодо Мураками сообщил, что работает над новым очень крупным романом. «Каждый день сейчас я сижу за столом по пять-шесть часов, — сказал Мураками. — Я работаю над новым романом уже год и два месяца». Писатель уверяет, что его вдохновляет Достоевский. «Он стал продуктивнее с годами и написал „Братьев Карамазовых“, когда уже постарел. Мне бы хотелось сделать то же самое».
По словам Мураками, он намерен создать «гигантский роман, который бы поглотил хаос всего мира и ясно показал направление его развития». Именно поэтому писатель отказался сейчас от интимной манеры своих ранних произведений, которые обычно писались от первого лица. «Роман, который я держу в своей голове, сочетает взгляды разных людей, разные истории, что создаёт общую единую историю, — разъясняет писатель. — Поэтому я должен писать сейчас от третьего лица»
В 2009 году Харуки Мураками осудил Израиль за контртеррористическую операцию в секторе Газа[8].Об этом литератор сказал в Иерусалиме, воспользовавшись трибуной, предоставленной ему в связи с присуждением литературной Иерусалимской премии за 2009 год:
«В результате атаки на сектор Газа погибли более тысячи человек, включая многих невооружённых граждан, — сказал писатель в 15-минутной речи на английском языке на состоявшихся торжествах в Иерусалиме. — Приезжать сюда на получение премии значило бы создавать впечатление, что я поддерживаю политику подавляющего использования военной силы.
Однако вместо того, чтобы не присутствовать и промолчать, я выбрал возможность говорить» «Когда я пишу роман, — заявил Мураками, — у меня всегда в душе живёт образ яйца, которое разбивается о высокую прочную стену. „Стеной“ могут быть танки, ракеты, фосфорные бомбы. А „яйцо“ — это всегда невооружённые люди, их подавляют, их расстреливают. Я в этой схватке всегда на стороне яйца. Есть ли прок в писателях, которые стоят на стороне стены?»
28 мая 2009 года в продажу в Японии поступил новый роман писателя «1Q84». Весь стартовый тираж книги был раскуплен ещё до конца дня.
В сентябре 2010 года в свет вышел русский перевод книги Мураками «О чем я говорю, когда говорю о беге». По словам автора, это собрание «зарисовок о беге, но никак не секретов здорового образа жизни». «Искренне писать о беге, — говорит Мураками, — означает искренне писать о самом себе».
В январе 2017 года издательство «Синтёся» сообщило, что новый роман Мураками будет называться «Кисидантё гороси», в английской версии — «Killing commendatore»[9].
Переводческая деятельность
Мураками перевёл с английского на японский ряд произведений Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, Трумана Капоте, Джона Ирвинга, Джерома Сэлинджера и других американских прозаиков XX века, а также сказки Ван Альсбурга и Урсулы ле Гуин.
Помимо литературы
Женат, детей нет. Увлекается марафонс
Рю Мураками – биография, фото, личная жизнь, новости, книги 2020
Биография
Как в русской литературе есть два Толстых – Лев и Алексей, так и в японской – два Мураками. Харуки и Рю не имеют ни родственных, ни иных связей — первый пишет романы, пользующиеся невероятной популярностью за пределами Японии. Второй же создает произведения гораздо радикальнее, затрагивая темы психологии, насилия и убийств, которые любят и понимают в основном соотечественники. Не случайно Рю Мураками заработал репутацию «плохого мальчика» в японской литературе.
Детство и юность
Полное имя писателя – Рюноске Мураками, родился 19 февраля 1952 года в городе Сасебо, расположенном в префектуре Нагасаки.
Детство будущего автора было непростым: Рю с детства обладал бунтарским характером, хоть и родился в семье учителя и художника.
Будучи старшеклассником, юноша однажды забаррикадировался на крыше школы в знак протеста против войны во Вьетнаме. Мураками то симпатизировал хиппи, то в 15 лет создал рок-группу и организовал молодежный рок-фестиваль. Иными словами, Рю сам стал прототипом для некоторых своих отчаянных персонажей.
До совершеннолетия Мураками жил в портовом городе, где располагалась американская военно-морская база. Этот факт отразился на творчестве Рю: часть произведений пронизана мыслями о проблемах сосуществования культур Запада и Востока. Обычно у Мураками попытки взаимной адаптации и на уровне личностей, и на уровне общества приводят к ужасающим последствиям.
Рю Мураками в молодостиВ 1970 году Рю Мураками переехал в токийский пригород Фусса, высшее образование получил в художественном университете города Мусасино. В те годы Рю становился частым участником акций Национальной федерации студенческого самоуправления, которые были направлены против присутствия в Японии военных сил США.
В начале 70-х и начал формироваться литературный стиль автора.
Литература
Творческая биография писателя началась в 1976 году, когда Рю дебютировал с романом «Все оттенки голубого». Своеобразный роман с нестандартным сюжетом о подростках-маргиналах вызвал сенсацию. Книга разошлась тиражом более 1 млн экземпляров, одна часть критиков моментально назвала Мураками основателем нового направления в японской литературе. Молодой автор стал лауреатом литературной премии Акутагавы.
Писатель Рю МуракамиВ то же время другая часть критиков обвинила молодого автора в декадентстве, на что Рю заявил, что его не волнует мнение читателей, которые не имеют опыта в наркомании и групповом сексе. Так Мураками еще раз подтвердил бурную юность, а также объяснил, почему сюжеты книг столь реалистичны и детальны.
В 1980 году выходит произведение «Дети из камеры хранения». Роман рассказывает о двух сводных братьях, брошенных матерями в роддоме. В юношеском возрасте они сталкиваются с психотропным ядом – «датурой».
Этот препарат доставляет наслаждение, схожее с наркотическим, и разжигает внутри желание убивать.
После этого автор создает ряд произведений, которые отличаются новаторским подходом к изложению сюжета. Рю обильно использует сленг, смело пишет об особенностях интимной жизни населения родной страны. Для всего творчества писателя характерно критическое отображение реальности, к примеру, история серийного убийцы из триллера «Мисо-суп», выпущенная в 1997 году, попутно вскрыла актуальные проблемы японского общества. За этот роман Мураками получил литературную премию «Ёмиури» в категории «фантастика».
Помимо писательства, Рю увлекается режиссурой, экранизируя свои книги. В 1979 году вышел первый фильм по дебютному роману «Все оттенки голубого». В последующие годы он выпустил еще несколько лент, самой известной из которых стала «Токийский декаданс» по роману «Топаз». Фильм, рассказывающий о нелегкой судьбе молодой проститутки Ай, в ряде стран причислен к категории порнографических за откровенные сексуальные и садомазохистские сцены.
В 2003 году в печать вышла книга «Экстаз» — первый том трилогии «Монологи о наслаждении, апатии и смерти». Читатели увидели в ней психологическую подноготную БДСМ: Мураками доступно объясняет, почему тот или иной персонаж не против избиения или насилия. Сюжет трилогии связан между собой: один общий для всех книг герой в каждом томе встречает по персонажу, каждый из которых ломает ему жизнь. Вторая и третья книги называются «Меланхолия» и «Танатос».
В 2005 году автор получил премию Номы за роман «Вперед с полуострова». По сути, благодаря этой номинации Рю вошел в число классических авторов современной японской литературы.
Личная жизнь
В интервью, которые дает Мураками, речь идет в основном о произведениях. Информацию о семье Рю сознательно не распространяет.
Рю МуракамиПоэтому о личной жизни японского писателя известно мало: в сентябре 1976 года женился на клавишнице Тазуко Такахаши и по сей день живет в браке. В 1980 году у пары появился сын. Помимо литературной деятельности, Рю является политическим обозревателем и увлекается футболом.
Рю Мураками сейчас
Популярность произведений Рю Мураками шагнула далеко за пределы Страны Восходящего Солнца. Цитаты из романов автора мелькают на страничках социальных сетей пользователей всего мира. В настоящее время Мураками продолжает заниматься режиссурой, снимая фильмы только по собственным произведениям.
Рю Мураками сейчас19 апреля 2018 года на российских экранах появилась кинолента Рю «Пирсинг», снятая по одноименному произведению. Главный герой, которого исполнил Кристофер Эбботт, на первый взгляд кажется примерным семьянином. На самом деле мужчину гнетут воспоминания о том, что он зарезал мать-стриптизершу. Голоса в голове пытаются подтолкнуть на убийство дочери.
В попытке снять стресс герой уезжает из города и решает снять проститутку, чтобы расслабиться, а затем расправиться с ней. Но обаяние девушки легкого поведения переворачивает ситуацию, превращая сюжет в увлекательную психологическую игру.
Библиография
- 1976 – «Все оттенки голубого»
- 1977 – «Война начинается за морем»
- 1980 – «Дети из камеры хранения»
- 1987 – «69»
- 1989 – «Отель «Раффлз»
- 1994 – «Пирсинг»
- 1995 – «Киоко»
- 1997 – «Мисо-суп»
- 1997 – «Странные дни»
- 1998 – «Линии»
- 2000 – «Паразиты»
- 2005 – «Вперёд с полуострова!»
Список книг и других произведений Харуки Мураками (Murakami Haruki) Сортировка по году написания
Харуки Мураками родился в Киото, древней столице Японии, в семье преподавателя классической филологии.
Учился на факультете классической драмы в университете Васэда, держал джазовый бар в Токио. Писать начал в 29 лет и с тех пор выпускает в среднем по роману в год, просыпаясь в шесть утра и ложась спать в 10 вечера. В 33 года он бросил курить и начал тренироваться, ежедневно совершая пробежки и плавая в бассейне.
«Сочинять музыку и писать романы — это замечательное право, подаренное человеку, и в то же время великий долг.»
© Х. Мураками
Уехав из Японии на Запад, он, прекрасно владевший английским языком, впервые в истории японской литературы начал смотреть на свою родину глазами европейца: «…Я уехал в Штаты почти на 5 лет, и вдруг, живя там, совершенно неожиданно захотел писать о Японии и о японцах. Иногда о прошлом, иногда о том, как там всё сейчас. Легче писать о своей стране, когда ты далеко. На расстоянии можно увидеть свою страну такой, какая она есть. До того я как-то не очень хотел писать о Японии. Я просто хотел писать о себе и своём мире» — вспоминал он в одном из своих интервью, которые не очень любит давать.
«Конечная цель, которой я добиваюсь в романах, кроется в романе Достоевского «Братья Карамазовы.»
© Х. Мураками
Мураками одним из первых открыл глаза сотням тысячам читателей на современную Японию с её альтернативной молодёжной субкультурой, мало чем отличающуюся от аналогичной среды в Москве, Нью-Йорке, Лондоне или в Стамбуле. Его герой — это молодой бездельник, озабоченный поиском девицы с ушами необычной формы. Он любит обстоятельно питаться: смешивает зелёный лук и телятину, жареную с солёными сливами, добавляет сушеного тунца, смесь из морской капусты с креветками в уксусе, приправляет хреном васаби с тёртой редькой, подсолнечным маслом и сдабривает тушёной картошкой, чесноком и мелко нарезанным салями. Без особой цели катается на автомобиле по городу и делится с читателями животрепещущими вопросами: почему японская «Субару» уютнее итальянского «Мазерати», как однорукие инвалиды режут хлеб и каким чудом «толстяк Бой Джордж выбился в суперзвёзды»? Мураками своим творчеством разрушает привычные японские ценности, вроде стремления жить в гармонии с окружающим миром, не выделяться из среды и быть одержимым карьерой.
Он с удовольствием ломает традиции, за что презираем многими японцами, приверженцами древних устоев и «правильных» привычек.
«Мне нравится тратить время. На свете столько всего, что я люблю — джаз, кошки… Девушки, может быть. Книги. Всё это помогает мне выжить.»
«Сверхъестественные, непонятные явления, появляющиеся в моих романах, — это до конца метафора.»
© Х. Мураками
Он — последний романтик, с грустью неоправдавшихся надежд взирающий на холодное дуло револьвера в руке наёмника и убежденный в силе добра.
«Лично для себя я нахожу удовольствие в занятиях спортом каждый день и в коллекционировании старых джазовых пластинок.»
© Х. Мураками «
Я принадлежу к поколению идеалистов 60-х. Мы действительно верили, что мир станет лучше, если очень постараться. Мы очень старались — но в каком-то смысле всё равно проиграли. Однако я пытаюсь пронести чувство этого идеализма через всю жизнь. И до сих пор верю, что идеализм способен сделать много хорошего в будущем.
..» — любит повторять автор множества книг, переведенных на 20 иностранных языков, в том числе и русский.
«То, что интересует меня — это некая живая тема темноты внутри человека.»
© Х. Мураками
Он обожает поп-культуру: «Роллинг Стоунз», «Дорз», Дэвида Линча, фильмы ужасов, Стивена Кинга, Рэймонда Чандлера, детективы — всё, что не признается интеллектуальным сообществом и высоколобыми эстетами из просвещённых богемных кругов.
«Возможно, что в пору быстрой смены ценностей написанное мною случайно пришлось по душе многим читателям [в России].»
© Х. Мураками
© Bumer.
ru
ЛитКульт — Интервью с Харуки Мураками
Там внизу, в темноте.
Скучаете ли Вы по своему джаз-бару?
— Иногда. Я держал его семь лет. Но я терпеть не могу пьяных клиентов. Мне приходилось драться с ними и вышвыривать вон. Еще некоторые музыканты по выходным заявлялись играть «под кайфом». Я не хотел бы связываться с этим снова. Но я многое понял о таланте. Например, лишь один из каждых десяти барменов обладает сноровкой, чтобы сделать хороший коктейль. Я научился доверять таланту — но в то же время понял, что просто иметь талант недостаточно. Ты рождаешься талантливым или нет, это серьезный факт в жизни. Люди спрашивают меня, что им нужно делать, чтобы стать писателем. А я не знаю, как им ответить. Если у тебя нет таланта — это пустая трата времени. Но жизнь сама по себе, в той или иной степени, — пустая трата времени. Так что я не знаю…
— Жизнь — пустая трата времени?
— Более или менее, я думаю… Но мне, может, и нравится тратить время.
На свете столько всего, что я люблю — джаз, кошки… Девушки, может быть. Книги. Все это помогает мне выжить. У меня есть талант, чтобы писать, но мне все время кажется, что я зря трачу время. Мой любимый писатель — Достоевский. В «Братьях Карамазовых» есть все, о чем когда-либо захочется написать, и все, что когда-либо захочется прочитать. Я называю это «абсолютным романом». Вот что мне хотелось бы написать когда-нибудь. Мне кажется, «Хроники заводной птицы» — шаг в направлении абсолютного романа. Я только-только начал приближаться к миру Достоевского, он все еще далек от меня, и впереди долгий путь, а у меня осталось так мало времени…
— Что побудило вас поехать жить и писать за границу?
— Когда я жил в Японии, все, что я хотел — это поскорее убраться отсюда! У меня с ней было столько проблем… Некоторые системы здесь я просто ненавижу. Так что я уехал в Штаты почти на пять лет, и вдруг, живя там, совершенно неожидано захотел писать о Японии и о японцах.
Иногда о прошлом, иногда о том, как все сейчас. Легче писать о своей стране, когда ты далеко. На расстоянии можно увидеть свою страну такой, какая она есть. До того я как-то не очень хотел писать о Японии. Я просто хотел писать о себе и своем мире.
— В Японии районы Кансай («старая» Япония — Киото, Осака, Кобэ)и Канто (Токио, Иокогама)практически соперничают друг с другом. Похоже, вы никогда не писали об этом — хотя родились в Кансае, а потом переехали в Канто. Почему?
— Я уже более тридцати лет живу в Канто. С восемнадцати. Когда я поступил в университет в Токио, я постарался избавитья от кансайского диалекта — просто хотел скорее расстаться с Кансаем. Так же, как потом хотел расстаться с Японией. Где бы я ни был — мне всегда хотелось уехать куда-то еще. И, по-моему, у меня есть склонность к освоению новых языковых систем. Они удобны для меня. Они являют мне новые миры — и дарят ощущение нового себя. Я приехал в университет и влюбился в свою нынешнюю жену.
Я нашел нового себя в Токио — и потом уже не уезжал оттуда, за исключением поездки в Америку. Моя жена из Токио, из центра Токио. Но я всегда знал, что люди в Кансае превосходят людей в Токио.
— Культурой?
— Да. Они замысловатее и интеллектуальнее. Но на кансайском диалекте невозможно говорить о метафизике — он не создан для таких материй. Привыкнув к токийскому диалекту, я вдруг обнаружил, что могу говорить ясно и просто, по-прежнему используя мою старую добрую кансайскую замысловатость. Это лучшая комбинация! В Кансае люди выражают себя примерно на 60 процентов. А в Токио они расскажут вам о себе на все 80. В Кансае люди очень замкнутые. Они скрывают свои чувства. Говорят двусмысленно. Токийцам нелегко уразуметь, о чем говорят люди в Кансае. Там у них столько путаницы — особенно в Киото. Мой отец из Киото, такого рода людей иногда бывает очень трудно понять.
— Такое «лингвистическое переосмысление реальности»- совсем не то, с чем обычно ассоциируют японцев на Западе.
Ваша страсть изобретать заново всё и вся — это как-то связано с увлечением американской литературой?
— Я перевел многих американских писателей и многому научился. Я двигаюсь между языковыми системами. Это очень увлекательно. У меня никогда не было наставника в писательстве. Перевод был моим учителем. Переводя, я выучился почти всему. Я люблю книги Трумана Капоте, Рэймонда Чандлера, Фрэнсиса С. Фитцжеральда, Рэймонда Карвера. Я учился писать у них. Это великолепные писатели. Мне кажется, когда я переводил их, я смог понять, как они писали. Я разбирал их произведения и собирал опять, как часы.
— У многих в Штатах сложилось впечатление, что ваши истории могли бы запросто происходить где-нибудь в Нью-Джерси или в Вермонте. Но никто не говорил такого о «Хрониках заводной птицы». Случайно ли это? Или в «Хрониках» вы решили рассмотреть жизнь и историю Японии более целенаправленно?
— На самом деле, я касался войны и в других книгах. Нечто похожее я сделал в «Охоте на овец».
Обрисовал некоторые «подвиги» японской армии в Китае. Но в молодые годы было сложнее писать об этом. Мне кажется, я вырос как писатель. Приступая к «Хроникам», я уже умел писать об Истории. Раньше, в молодые годы, мне хотелось писать только что-нибудь межнациональное. Я находился под сильным влиянием американских детективов. Любил этот стиль, эти авторские интонации. Это нечто фантастическое. Мне было 29, когда я изучал все эти истории. Они были учебниками для меня. Но я не хотел загадывать загадки, я хотел писать литературу. Я использовал их интонации, их стиль и структуру — но я хотел писать серьезные книги. Мой стиль очень сильно отличается от стиля моих японских коллег. И я допускаю, что некоторые мои истории могли бы произойти в том же Вермонте. Не все, но некоторые.
— Документальная книга «The Rape of Nanking», написанная Айрис Чан в 1995 году о зверствах японских военных в Китае, недавно была снова изъята из публикации — после угроз экстремистов правого крыла японским издателям и переводчикам.
Никто не высказался открыто против такого явного нарушения свободы слова*. Как же сегодняшние японцы могут смотреть в лицо своему прошлому, если подобные откровения даже недоступны для обсуждений и споров?
— Вы совершенно правы. Я согласен с вами на все сто процентов. Но сегодняшние японцы не хотят видеть то, чего они видеть не хотят. Они предпочитают выбирать из всего только светлые стороны. Возможно, они устали быть обвиняемыми. Я не знаю. Но для меня самое важное, что такое может случиться снова. Я очень боюсь этого. Если б я был уверен, что ничего такого больше не случится, никогда, — меня бы не волновало, что японцы забыли свое прошлое. Но я не уверен. Я принадлежу к поколению идеалистов 60-х. Мы действительно верили, что мир станет лучше, если очень постараться. Мы очень старались — но в каком-то смысле все равно проиграли. Однако я пытаюсь пронести чувство этого идеализма через всю жизнь. И до сих пор верю, что идеализм способен сделать много хорошего в будущем… Если честно, я даже не знаю, что сказать обо всех этих ревизионистских движениях.
Я думаю, они (японские националисты) — просто безмозглые идиоты.
— Существует ли опасность физической угрозы для издателя, публикующего таких авторов, как Айрис Чан?
— Да. Если вы выпустите такую книгу, ультраправые придут к вашему офису с громкоговорителями и начнут осыпать вас угрозами с утра до вечера. И будут продолжать так неделю, две, три — хоть до скончания века. Это очень действенный метод. Если вы в своем уме, в один прекрасный день вы просто скажете: «Ладно, я не буду публиковать эту книгу — может быть, это захочет сделать кто-то другой». Только никто не захочет. Так уже случилось с книгой Салмана Рушди. И случится снова и снова.
— А вам самому угрожали после того, как вы описали военную кампанию в Маньчжурии?
— Мне — нет. Потому что ультраправые фанатики не читают моих книг. Им неинтересно. А мне и без них хорошо*.
— Чему вы сами научились из интервью, взятых вами для «Андеграунда» — документальной книги о газовой атаке секты Аум Синрикё в метро 1995 года?
— Все очень удивились, когда я написал эту книгу — но для меня это было очень естественно.
Это проблема внутреннего и внешнего космосов. Это моя тема — коридор между внешним космосом и внутренним. Сёко Асахара, лидер секты Аум, указал этот коридор своим верующим. Те впали в шок от вида новых горизонтов, и он использовал их шок, чтобы сделать из них рабов. Это очень опасно. Мне кажется, что он своего рода гениальный рассказчик, который рассказал людям плохую историю — и они убили много других людей. Это трагично, грустно и очень неправильно. Я просто хотел рассказать миру, как это все неправильно. Но если бы я просто сказал, что это неправильно, никто бы ничего не понял. Так что я взял у них интервью, собрал вместе их голоса и сделал книгу. Я разговаривал с 63-мя пострадавшими, которые были в тот день там, в метро. Голоса простых людей, которые пострадали от всего этого. Я спрашивал их в интервью о детстве, о первой любви. Они жаловались — мол, это не имеет отношения к трагедии. А я отвечал — имеет! Я прежде всего хотел знать, что это за люди. И хотел описать их персональные трагедии.
Если бы я сам ехал в том поезде, я бы, наверное, их ненавидел. Но когда я слушал их истории — я их любил. Это хорошие люди. Мы понимаем друг друга. Они очень много работают и любят свои семьи. Они не чувствуют себя счастливыми, когда набиваются в электричку и едут на работу, где потом выкладываются на всю катушку — но они верят, что так и должно быть. И я люблю этих японских работяг. Но в то же время чувствую, что если бы их отправили на войну — например, в Китай — они убили бы много китайцев, потому что они очень, очень организованны, вы знаете. Они так много и так тяжело работают…
— Опасны ли они?
— Опасны. Если им прикажут убивать — они будут убивать. Я очень люблю их, но в то же время очень боюсь. Я… не знаю. Пока не знаю.
— Вы решили использовать интернациональную форму повествования, но наполнять ее своими фантазиями, своим материалом, оставаясь при этом именно японским писателем. Это звучит очень самоуверенно — как будто вы сами решили манипулировать структурами [своего жанра].
— Основная традиция в японской литературе — «сисё:-сэцу» (дневник, «роман о себе»). Когда я написал свою первую книгу, многие были шокированы. Мои истории очень сильно отличались от сисёсэцу. Лишь несколько критиков тогда признали мое существование. Большинство же из них и до сих пор меня терпеть не может. Но многим читателям мои книги понравились, и это хорошо. Если ты нашел своего читателя — ты выживаешь. Таков принцип. Сначала у меня появилось сто тысяч читателей. Я вцепился в них и не отпустил. Через десять лет их стало двести тысяч. Еще лучше. А когда я написал «Норвежский лес», у меня появились миллионы читателей. Вот это было нечто! Конечно, миллионы — это исключение. Такое случается один раз за всю жизнь. Но вот моя самая новая книга, «Спутникова любовь» (Sputnikku-no Koibito, 1999) — вышла в этом году — а уже продано триста тысяч экземпляров. Поэтому я думаю, что обезопасил свое положение на этой Земле.
— В каком смысле обезопасили — эмоционально, эстетически или коммерчески?
— Ну, вы же понимаете, я — писатель-романист.
Я пишу толстые, долгие книги. Чтобы такие книги доводить до конца, нужно очень много времени. На «Хроники заводной птицы» я угрохал четыре года. Но пока пишешь, нужно на что-то жить. Деньги в этом смысле очень помогают. Если нет денег, ты вынужден заниматься какой-то другой работой — вместо того, чтобы сидеть и писать. А это безобразие*.
— Сколько времени вы пишете один рассказ?
— Неделю.
— Всего неделю?
Первые наброски я заканчиваю за три дня. При этом не делаю ничего больше. Только пишу. Потом — три дня на правку. Потом передаю это моему редактору, у них там своя кухня. А потом — опять: переписываю, переписываю и переписываю… Вот, недавно начал все это успевать за неделю. Прямо так и написалось — три рассказа в месяц: неделя, неделя, неделя.
— И это ваш обычный темп?
— Нет-нет. Это была особенная вещь. Я страшно вымотался под конец. Но получился очень интересный сборник рассказов под названием «После землетрясения».
Шесть историй, случившихся в феврале 1995, между январским землетрясением в Кобэ и газовой атакой Аума в марте. Так, что февраль получился месяцем тревожного затишья, месяцем пожинания плодов и предчувствия новой беды. Некоторые герои родом из Кобэ, как я — но живут в Токио и его окрестностях. Одна женщина знакома с парнем в Кобэ, ненавидит его. Желает, чтобы его убило землетрясением…
— Почему?
— А я не знаю. Это не объясняется. Что-то там у них случилось в прошлом, и теперь она его ненавидит.
— Вы ездили в Кансай сразу после землетрясения?
— Да. Проводил благотворительные чтения в Асия и Кобэ.
— И как вы относитесь к публичным чтениям?
— Терпеть не могу. Слишком много дурацких вопросов и слишком много автографов*.
— Я читал, что вы занимаетесь триатлоном. Вы шесть раз бегали Бостонский марафон и два раза — Нью-Йоркский. Как вам удается писать по три рассказа в месяц и совмещать это с тренировками?
— Это своего рода дисциплина.
Если тебе нужно на чем-то сконцентрироваться — тебе может здорово помочь именно физическая сила. Большинство писателей терпеть не могут спорт — но нужно быть физически сильным, если собираешься писать как следует. Когда ты молод, ты можешь делать что угодно, потому что у тебя есть силы. Но когда становишься старше, приходится тренироваться. Когда мне исполнилось тридцать три, я бросил курить и начал бегать.
— Возраст Христа при распятии.
— Правда? Я не знал… Но речь как бы идет о реинкарнации, верно?
— Вы все время жили нетрадиционной жизнью — особенно здесь, в Японии. Не примыкаете ни к каким группировкам. Сторонитесь литературных кругов, избегаете давать интервью и т.п. Вместо этого Вы путешествуете, пишете что хотите, идете своим путем. Как вы думаете, хотела бы жить такой жизнью сегодняшняя молодежь Японии?
— Они меняются. Они отличаются от предыдущих поколений. Иногда они делают глупости. Когда я бываю в районе Сибуя, мне странно и отвратительно видеть крашеные белые волосы и туфли на слоновьих платформах.
Это ужасно глупо. Но они очень стараются. Это так нелегко — быть сейчас ребенком. Они не знают своей цели, своего предназначения, не понимают, что ими движет, когда они что-либо делают. Но я думаю, у них есть потенциал. И в то же время, они опасны. Национализм — опасное движение в Японии. Я всего лишь писатель, и иногда я чувствую себя бессильным. Против таких сильных течений не очень-то и поборешься. Но лозунги умирают быстро. А истории могут жить гораздо дольше. Пусть даже слова у хороших историй не настолько громкие — упадок проходит, а они остаются.
— О японской молодежи — тинэйджерах, двадцатилетних и старше — пишут сейчас довольно много как здесь, так и за границей. Теперь, когда лопнул экономический «мыльный пузырь» — есть ли у Японии шанс по-настоящему измениться?
— Я принадлежу к поколению «бэби-бума», нас родилось тогда очень много. И большинство нынешней молодежи наше поколение на дух не переносит. Поколение двацатилетних — это поколение моих собственных детей.
Я получаю от них много писем, они пишут: «Вам столько же лет, сколько моему отцу». Я отвечаю: «Но я не твой отец!» Они хотят знать, почему у них не получается общения с собственными отцами. Они говорят: мой отец совершенно не понимает меня, и я совершенно не понимаю своего отца. Но когда они читают мои книги — мои чувства они почему-то понимают нормально. Многое меняется сейчас, в Японии и во всем мире. Многое сдвигается. Нет никакой определенной системы или строгого порядка. Многие чувствуют себя незащищенными.
Но мне кажется, я всю жизнь испытываю то же самое — с тех пор, как мне стукнуло двадцать. И я могу чувствовать то, что чувствуют сегодня они. Я больше не молод, но я эти вещи я ощущаю. В годы моего студенчества сам воздух, казалось, сочился идеализмом, антивоенными настроениями, контр-культурой. Я тоже участвовал в этом, понятное дело — но уже к началу 70-х со всем этим было покончено. И тогда я понял, что надежности нет ни в чем. Я уже не мог ничему доверять.
И пообещал себе, что больше никогда не примкну ни к каким движениям, идеологиям или «-измам». Они разочаровали меня. Они предали меня. И я начал записывать то, что чувствовал обо всем этом мире. Это и был мой старт.
И с тех пор я пишу об опасном мире, где под землей, прямо у тебя под ногами, существуют еще подземелья, и всякие загадочные существа живут и передвигаются — там внизу, в темноте. Ты не можешь ничего разглядеть — но чувствуешь, как там что-то движется. Иногда удается разглядеть особо странные создания — например, Человека-Овцу. Человек-Овца сам не хочет ничего сказать — он просто возникает перед тобой, и все. Но он являет собой Послание, и все, что тебе остается — это принять это Послание как оно есть. Его необязательно как-то анализировать, достаточно просто принять. Некоторые при этом чувствуют себя крайне неуютно. А я спокойно принимаю Послание как оно есть, ибо оно — ключ к моему подсознанию. И я думаю, как раз вот такие структуры особенно важны для моих историй.
..*
Да, «экономический пузырь» лопнул — но меня это не волнует. С гибелью контр-культуры мое поколение просто ушло в компании и работало, не покладая рук. Японская экономика достигла в развитии потолка — и резко провалилась сама в себя. Tак что если эти дети не могут доверять своим отцам, не любят своих отцов — я думаю, это потому, что поколение отцов проиграло, проиграли его экономические приоритеты. Но что особенно грустно — проиграли всеяпонские общественные ценности. Японцы так тяжело работали на протяжении 50-ти лет. Но вдруг оказалось, что это ничего не значит. И дети того поколения тоже ощутили себя одинокими и потерянными.
— Когда читаешь у вас о том, как проиграло поколение контр-культуры 70-х, а потом, двадцать лет спустя, точно так же проиграло поколение фанатиков экономического успеха, — невольно думаешь: как хорошо в ваших книгах схвачено это сверхестественное одиночество… Может быть, как раз на это и откликаются сегодняшние дети?
— Да.
Герои моих книг — очень одинокие люди. Но у них есть хотя бы их стиль и их стремление выжить. А это много значит. Они не знают, для чего они живут и каковы их цели, но им все-таки приходится жить. Это своего рода стоицизм — выживать только на своей одержимости. Иногда это почти религиозность. Вы можете называть это постмодернистским взглядом — жить бессмысленную жизнь только на своем вкусе, своем стиле. Порой мои читатели бывают поражены таким стоицизмом. Это нелегко, вы знаете.
— Одиночество созерцания возможностей в мире, который к ним слеп — центральная тема в ваших книгах. Но ваши герои, похоже, находят себя в рассказывании историй?
— Рассказывание историй лечит. Если ты можешь рассказать хорошую историю, ты можешь быть исцелен. «Хроники заводной птицы» — попытка абсолютного романа, собрание историй, рассказанных разными персонажами. Они рассказывают и исцеляют друг друга. Роман — это книга исцеления. Когда ты выбит из колеи появлением другого мира, новыми горизонтами — любовь исцеляет тебя.
И я думаю, рассказывание хороших историй — это проявление любви. Наверное, поэтому я пишу книги. Я хочу исцелиться.
Перевод и комментарии: Инна Кригер + ДК
1Q84. Книга друга | 10.0 (2) | 0 | 11 августа 2012 18:42 | Современная проза | 79 | UK | 2010 | ||
1Q84. Книга І | 7.75 (4) | 1 | 26 апреля 2014 16:35 | Детективная фантастика | 90 | UK | 2009 | ||
1q84. | 10.0 (1) | 0 | 26 апреля 2014 16:38 | Детективная фантастика, Социально-философская фантастика | 99 | UK | 2011 | ||
1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 1. Апрель-июнь | 9.19 (43) | 8 | 13 января 2014 13:32 | Социально-философская фантастика, Современная проза | 93 | RU | 2011 | ||
1Q84 (Тысяча невестьсот восемьдесят четыре). | 9.61 (49) | 1 | 11 августа 2012 18:45 | Социально-философская фантастика | 79 | RU | 2011 | ||
1Q84. Тысяча невестьсот восемьдесят четыре. Книга 3. Октябрь-декабрь | 9.05 (40) | 5 | 28 мая 2014 20:18 | Современная проза | 97 | Pocket Book | RU | 2012 | |
TV-люди | 8. 88
(16) | 0 | 28 октября 2010 17:10 | Современная проза | 25 | RU | |||
Авария на Нью-Йоркской шахте | 8.67 (9) | 0 | 12 марта 2009 03:00 | Современная проза | 4 | RU | |||
Бесцветный Цкуру Тадзаки и годы его странствий 16+ | 8.95 (39) | 12 | 29 мая 2015 04:20 | Современная проза | 55 | RU | 2015 | ||
Вампир в такси | 9. 25
(12) | 0 | 4 февраля 2009 03:00 | Современная проза | 23 | RU | 2007 | ||
В год спагетти | 8.00 (1) | 0 | 8 июня 2014 01:42 | Современная проза, Эссе, очерк, этюд, набросок | 0 | RU | |||
Возникновение замысла 18+ | 8.50 (2) | 1 | 8 июня 2019 11:36 | Современная проза | 0 | Убийство Командора #0001 | RU | 2019 | |
Все божьи дети могут танцевать | 9. 08
(13) | 2 | 7 декабря 2010 03:14 | Современная проза | 24 | RU | 2004 | ||
Девушка из Ипанемы | 9.10 (10) | 2 | 12 марта 2009 03:00 | Современная проза | 2 | RU | |||
Джазовые портреты | 9.75 (4) | 0 | 11 августа 2012 18:48 | Эссе, очерк, этюд, набросок, Публицистика | 25 | RU | 2006 | ||
Дремота | 7. 44
(9) | 0 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 2 | RU | |||
Дэнс, дэнс, дэнс | 8.88 (49) | 3 | 7 декабря 2010 03:16 | Современная проза, Современные любовные романы, Остросюжетные любовные романы | 119 | Крыса #0004 | RU | ||
Зеленый зверь | 8.60 (10) | 0 | 12 марта 2009 03:00 | Современная проза | 2 | RU | |||
Игрунка в ночи (сборник) | 8. 00
(1) | 0 | 18 января 2014 22:08 | Современная проза | 12 | Мураками-мания | RU | 2011 | |
Исчезновение слона | 9.00 (9) | 0 | 7 декабря 2010 03:14 | Современная проза | 27 | RU | 2009 | ||
Кафка на пляже | 8.86 (78) | 14 | 13 января 2014 13:47 | Современная проза | 117 | RU | 2005 | 2002 | |
Край обетованный | 9. 00
(12) | 0 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза, Публицистика | 47 | RU | 2006 | ||
Крах Римской империи, восстание индейцев 1881 года, вторжение Гитлера в Польшу и, наконец, мир сильного ветра | 4.40 (5) | 0 | 9 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 2 | RU | |||
К югу от границы, на запад от солнца | 8.63 (98) | 9 | 7 декабря 2010 03:14 | Современная проза | 37 | RU | 2003 | ||
Ледяной человек | 8. 78
(9) | 0 | 12 марта 2009 03:00 | Современная проза | 4 | RU | |||
Медленной шлюпкой в Китай | 7.62 (13) | 1 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза | 28 | RU | 2006 | ||
Мой любимый sputnik | 8.91 (54) | 13 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза | 50 | RU | 2004 | ||
Молчание | 9. 10
(10) | 0 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 6 | RU | |||
Мужчины без женщин (сборник) 18+ | 6.00 (2) | 0 | 24 ноября 2016 11:51 | Современная проза | 44 | Мураками-мания | RU | 2016 | |
Ничья на карусели | 8.36 (14) | 0 | 11 августа 2012 18:50 | Современная проза | 25 | RU | 2009 | ||
Норвежский лес | 8. 51
(221) | 38 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза | 81 | RU | 2003 | ||
Охота на овец | 8.94 (72) | 9 | 7 декабря 2010 03:16 | Современная проза | 71 | Крыса #0003 | RU | 2005 | |
О чем я говорю, когда говорю о беге | 8.85 (33) | 5 | 11 августа 2012 18:51 | Современная проза | 32 | RU | 2010 | ||
Пинбол-1973 | 8. 69
(29) | 0 | 7 декабря 2010 03:16 | Современная проза | 23 | Крыса #0002 | RU | ||
Писатель как профессия 16+ | 0 (0) | 0 | 20 февраля 2020 11:23 | Биографии и мемуары | 0 | RU | 2020 | ||
Повторный налет на булочную | 9.63 (8) | 1 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 4 | RU | |||
Погоня за вівцею | 0 (0) | 0 | 26 апреля 2014 16:24 | Современная проза | 64 | Тетралогія Щура #0003 | UK | 2007 | |
Подземка | 9. 09
(23) | 2 | 4 февраля 2009 03:00 | Современная проза, Публицистика | 112 | RU | 2006 | ||
Послемрак | 9.07 (57) | 16 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза, Классическая проза | 31 | RU | 2005 | ||
Призраки Лексингтона | 8.21 (14) | 0 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза | 22 | RU | 2004 | ||
Принцессе, которой больше нет | 9.00 (6) | 0 | 12 марта 2009 03:00 | Современная проза | 4 | RU | |||
Радио Мураками | 9.08 (13) | 0 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза | 22 | RU | 2010 | ||
Рвота | 8.67 (6) | 0 | 12 марта 2009 03:00 | Современная проза | 5 | RU | |||
Рождество овцы | 9.50 (8) | 2 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 5 | RU | |||
Сборник рассказов | 9.00 (4) | 0 | 2 июня 2009 04:00 | Современная проза | 31 | RU | |||
Светлячок и другие рассказы | 7.00 (5) | 0 | 28 мая 2014 22:29 | Современная проза | 22 | Pocket Book | RU | 2012 | |
Седьмой | 9.50 (6) | 0 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 5 | RU | |||
Сжечь сарай | 9.20 (5) | 1 | 7 декабря 2010 03:15 | Современная проза | 22 | RU | 2007 | ||
Слепая ива и спящая девушка | 8.60 (5) | 0 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 5 | RU | |||
Слушай песню ветра | 8.86 (43) | 2 | 7 декабря 2010 03:16 | Современная проза | 16 | Крыса #0001 | RU | ||
Страна чудес без тормозов и Конец Света 16+ | 9.18 (77) | 7 | 7 декабря 2010 03:16 | Современная проза | 104 | RU | 2003 | ||
Танцующий гном | 6.30 (10) | 0 | 19 января 2014 16:45 | Фэнтези, Современная проза | 0 | RU | |||
Танцюй, танцюй, танцюй. Том 1 | 7.00 (2) | 1 | 26 апреля 2014 16:26 | Современная проза, Социально-философская фантастика | 57 | Тетралогія Щура #0004 | UK | 2005 | |
Танцюй, танцюй, танцюй. Том 2 | 10.0 (1) | 0 | 26 апреля 2014 16:28 | Современная проза, Социально-философская фантастика | 53 | Тетралогія Щура #0004 | UK | 2006 | |
Токийские легенды (Tokyo kitanshu) | 8.38 (26) | 4 | 11 августа 2012 18:53 | Контркультура | 26 | RU | 2010 | ||
Тони Такия | 8.89 (9) | 1 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 6 | RU | |||
Трилогия Крысы. Мировой бестселлер в одном томе | 9.33 (6) | 1 | 27 июня 2014 21:06 | Современная проза | 225 | RU | 2012 | ||
Фестиваль морских львов | 8.40 (5) | 0 | 6 марта 2009 03:00 | Проза прочее | 1 | RU | |||
Хороший день для кенгуру (сборник) 16+ | 0 (0) | 0 | 26 декабря 2016 16:40 | Современная проза | 23 | Мураками-мания | RU | 2016 | |
Хороший день для кенгуру (сборник рассказов) | 8.55 (20) | 4 | 7 декабря 2010 03:16 | Научная фантастика | 23 | RU | 2007 | ||
Хроники Заводной Птицы 16+ | 9.35 (54) | 8 | 7 декабря 2010 03:16 | Современная проза | 168 | RU | 2002 |
книга ІІІ 
Книга 2. Июль-сентябрь. Харуки Мураками | Биография, книги и факты
Харуки Мураками (родился 12 января 1949 года, Киото, Япония), японский писатель, писатель рассказов и переводчик, чьи книги с глубоким воображением и часто неоднозначными стали мировыми бестселлерами.
Британская викторина
Изучение Японии: факт или вымысел?
Осака — столица Японии? Вишневое дерево — символ Японии? Отправляйтесь в Восточную Азию и разберитесь в фактах этого путешествия по Японии.
Первый роман Мураками, Kaze no uta o kike (1979; Услышь пение ветра, ; фильм 1980), получил приз за лучшую художественную литературу нового писателя. С самого начала его письмо было охарактеризовано образами и событиями, которые самому автору было трудно объяснить, но которые, казалось, исходили из внутренних тайн его памяти. Некоторые утверждали, что эта двусмысленность, отнюдь не отталкивающая, была одной из причин его популярности среди читателей, особенно среди молодежи, которым надоели самопровозглашенные убеждения, которые сформировали мейнстрим современной японской литературы.Его кажущееся отсутствие политической или интеллектуальной позиции раздражало «серьезных» авторов (таких как Ōe Kenzaburō), которые отвергали его ранние произведения как не более чем развлечение.
Мураками затем опубликовал романы 1973-nen no pinbōru (1980; Pinball, 1973 ) и Hitsuji o meguru bōken (1982; A Wild Sheep Chase ), в которых рассказчик Hear the Wind Sing и его друг, известный как «Крыса». Эти первые три романа составили свободную трилогию. A Wild Sheep Chase стал его первым крупным международным успехом. Hear the Wind Sing и Pinball, 1973 , которые ранее были переведены на английский ограниченным тиражом, были переизданы на английском языке как Wind / Pinball в 2015 году. Рассказчик и Крыса также появились в следующем важном романе Мураками. , Sekai no owari to hādoboirudo wandārando (1985; Крутая страна чудес и конец света ), фэнтези, которая пользовалась успехом у публики и выиграла престижную премию Танидзаки.Мураками применил более простой стиль для повзрослевшего романа Noruwei no mori (1987; Norwegian Wood ; фильм 2010), который был продан миллионными копиями в Японии и прочно закрепил за ним литературную знаменитость. Затем он вернулся в причудливую среду своей более ранней трилогии с Dansu Dansu Dansu (1988; Dance Dance Dance ).
Разочарованный социальным климатом в Японии и растущей известностью, Мураками несколько лет жил в Европе в конце 1980-х, а в 1991 году переехал в США.Во время преподавания в Принстонском университете (1991–93) и Университете Тафтса (1993–95) Мураками написал один из своих самых амбициозных романов, Nejimaki-dori kuronikuru (1994–95; The Wind-Up Bird Chronicle ). Повествование представляет собой отход от его обычных тем: он частично посвящен изображению японского милитаризма на азиатском континенте как кошмара.
Получите эксклюзивный доступ к контенту нашего 1768 First Edition с подпиской. Подпишитесь сегодняВ 1995 году Мураками вернулся в Японию, вызванный землетрясением в Кобе и газовой атакой зарина, осуществленной религиозной сектой АУМ Синрикё в токийском метро.Эти два смертельных события впоследствии послужили вдохновением для его творчества. Andāguraundo (1997; Underground ) — документальный рассказ об атаке в метро, а Kami no kodomo-tachi wa mina odoru (2000; After the Quake ) — это сборник из шести коротких рассказов, в которых исследуется психологическое последствия землетрясения для жителей Японии.
Роман « Supūtoniku no koibito » (1999; Sputnik Sweetheart ) исследует природу любви, рассказывая историю исчезновения Сумире, молодого писателя.Последующие романы включали Umibe no Kafuka (2002; Kafka on the Shore ) и Afutā dāku (2004; After Dark ). 1Q84 (2009), его название относится к книге Джорджа Оруэлла « Nineteen Eighty-four » (1949), перемещается между двумя персонажами, когда они перемещаются в альтернативной реальности, созданной ими самими; Антиутопические темы книги варьируются от терактов 11 сентября до линчевания правосудия. Сикисай о мотанай Тадзаки Цукуру то, каре но джунрей но тоши (2013; Бесцветный Цукуру Тадзаки и его годы паломничества ) исследует жизненные затруднения молодого человека, вызванные его изгнанием из круга друзей.Мураками исследовал искусство и одиночество в своем 14-м романе Kishidanch goroshi (2017; Killing Commendatore ) о художнике, переживающем семейные трудности, чья жизнь принимает причудливый оборот после того, как он переезжает в дом другого художника.
Сборники рассказов «Слон исчезает» (1993), Слепая ива, Спящая женщина (2006) и Мужчины без женщин (2017) переводят рассказы Мураками на английский язык. Его мемуары Hashiru koto ni tsuite kataru toki ni boku no kataru koto (2007; О чем я говорю, когда говорю о беге ) сосредоточены на его любви к марафонскому бегу.Опытный переводчик американской литературы, Мураками также издавал на японском языке работы Раймонда Карвера, Поля Теру, Трумэна Капоте, Урсулы К. Ле Гуин и Дж. Д. Сэлинджера.
Харуки Мураками | Биография, книги и факты
Харуки Мураками — японский писатель и переводчик. Являясь важным достоянием японской литературы 20-го века, Харуки получил несколько отмеченных наград за свои художественные и научно-популярные произведения. Он также был назван The Guardian одним из величайших ныне живущих романистов.
Услышь пение ветра, первый роман Харуки был опубликован в 1979 году и вошел в трилогию о Крысе. Книга получила награду Gunzou Shinjin Sho (Премия нового писателя Гунзо). Его следующая публикация, также являющаяся частью Трилогии о Крысе, «Пинбол» 1973 года, была опубликована в 1980 году. В 1981 году Мураками решил сделать писательское дело своей высшей профессией и поэтому продал бар, которым управлял вместе со своей женой. Третья часть той же трилогии под названием A Wild Sheep Chase была опубликована в 1982 году.В том же году Харуки выиграл Noma Bungei Shinjin Sho (литературная премия Noma для новых писателей) за эту книгу.
Проведя некоторое время в переездах в Фудзисаву, а затем в Сендагайю, Харуки опубликовал в 1985 году «Круто сваренную страну чудес и конец света». Эта книга также получила огромные похвалы и получила премию Дзюнъити Танидзаки. Затем Харуки переехал в Оисо и поехал в Рим и Грецию, прежде чем опубликовать «Норвежский лес» (1987), чрезвычайно популярный роман среди японской молодежи и за рубежом.В 1996 году Харуки получил литературную премию Ёмиури за «Заводные птичьи хроники». Среди его недавних романов — «Милая спутница» (1999) и «Кафка на берегу» (2002). Слон исчезает, сборник рассказов Мураками, опубликованный в 1993 году, также понравился его поклонникам. «Метро» (2001) — это значительная научно-популярная работа Харуки Мураками, основанная на газовых атаках религиозных экстремистов в токийском метро в 1995 году.
В январе 1991 года Мураками переехал в Нью-Джерси и стал младшим научным сотрудником Принстонского университета.Годом позже его повысили до должности доцента Принстонского университета. В 1993 году Харуки начал преподавать в Университете Уильяма Говарда Тафта в Санта-Ана, Калифорния.
Мураками родился в Киото, Япония, 12 января 1949 года. Харуки, вероятно, унаследовал страсть к письму от своих родителей, которые были учителями японской литературы. Однако Харуки никогда не был большим поклонником японской литературы и находился под сильным влиянием западной культуры. Японцы несколько раз критиковали его за чрезмерное прозападное отношение к нему.В 1968 году Харуки поступил в Университет Васэда по специальности «Театральное искусство». Не очень прилежный по натуре, Мураками часами читал сценарии фильмов в Театральном музее университета. Он также впервые встретил свою жену в университете Васэда, и они поженились в 1971 году. Вместе они открыли джаз-бар Peter Cat в Кокобунджи, Токио, который позже был перенесен в Сендагая, Токио, в тихое место.
Харуки Мураками — знаковая фигура постмодернистской литературы, известная в основном своими нереальными юмористическими работами, посвященными одиночеству и пустому мышлению поколения, в котором преобладает работа Японии.Сейчас он проживает в Соединенных Штатах и увлечен бегом на марафонские дистанции — хобби, которое он приобрел в возрасте 33 лет.
Купить книги Харуки Мураками
Харуки Мураками: NPR
Ссылки специальных возможностей- Перейти к основному содержанию
- Сочетания клавиш для аудиоплеера
- Открыть меню навигации
- Магазин NPR
- Дом
- Новости
Развернуть / свернуть подменю новостей
- Национальный
- Мир
- Политика
- Бизнес
- Здоровье
- Наука
- Технологии
- Раса и культура
- Искусство и жизнь
Развернуть / свернуть подменю «Искусство и жизнь»
- Книги
- Фильмы
- Телевидение
- Поп-культура
- Еда
- Искусство и дизайн
- Исполнительское искусство
- Музыка
Развернуть / свернуть подменю Музыка
- Крошечный стол
- Рассмотрены все песни
- Мы настаиваем: график музыки протеста в 2020 году
- Музыкальные Новости
- Новая музыка
- Музыкальные особенности
- Живые сеансы
- Шоу и подкасты
Харуки Мураками — Penguin Books Australia
> Перейти к содержанию Домашняя страница пингвинов Книги Фантастика- Экшн и приключения
- Классика
- Современная фантастика
- Криминал и триллеры
- Фэнтези и научная фантастика
- Общая и литературная фантастика
- Графические романы
- Историческая беллетристика
- Романтика
- Короткие истории
- Посмотреть всю художественную литературу
- Искусство, музыка и фотография
Акты признания: О женщинах-персонажах Харуки Мураками
Представьте, что вы молодая девушка, растущая в японском городе.Никто из членов вашей семьи не читает. Вы должны сами искать книги. С чего начать? Вы идете в школьную библиотеку. В разделе «Литература» вы найдете самых известных писателей Японии — Акутагава, Сосэки, Дазай, Мисима — и несколько громких имен из других частей света — Достоевского, Толстого, Камю, Сартра, Стейнбека. Пройдут годы, прежде чем вы встретите такие имена, как Вирджиния Вульф, Юко Цусима или Сьюзен Зонтаг. Когда вы стоите в штабелях школьной библиотеки и просматриваете корешки один за другим, вы даже не замечаете, что ни одно из имен не принадлежит женщине.
Когда я был подростком, я заметил имя Харуки Мураками на корешке относительно новой книги. Это уже было имя, которое можно было найти в каждом книжном магазине или библиотеке, независимо от размера. Я вынул книгу и открыл ее. Помню, мне казалось, что я никогда не читал ничего подобного. Ни родителей, ни семьи, ни усыпляющих проповедей, ни застенчивой борьбы или побед, столь обычных в литературе. Для меня, увязшего в ситуациях и обстоятельствах, в которые я никогда не входил, индивидуализм Мураками был шокирующим.Больше всего на свете я чувствовал, что мог прочитать любую страницу вечно — текст был просто фантастическим. То, что сделало его фантастическим, не имело ничего общего с полом, автором или мной. Никогда не забуду, как я был взволнован, узнав о существовании подобных романов. С тех пор Мураками стал для меня особенным писателем.
Рассказы Мураками имеют тенденцию следовать шаблону. Одинокий главный герой отправляется в другой мир, чтобы вернуть то, что он потерял. Нам неоднократно показывают, что то, что мы видим, то, что мы считаем реальностью, имеет тень, и, пройдя через «колодец», который неожиданно появляется в нашей повседневной жизни, наше существование легко может быть отброшено в незнакомое место.Истории плавно погружаются в миры, которые почти кажутся построенными из грамматики бессознательного, сфер, где читатель может получить доступ к формам исцеления и регенерации, которые можно найти только в них.
Когда вы читаете, погружаясь в историю, вы можете стать точкой зрения. Это прекрасно, но как только вы отрываете взгляд от страницы, вы снова застреваете в реальности. Вы вернулись в собственное тело, обремененное временем и множеством других ограничений. Как будто этого было недостаточно, большинство женщин испытывают дополнительное бремя, часто чувствуя себя не на своем месте просто из-за того, что они женщина.Поскольку мы живем в этих телах, нас желают, нам приписывают ценность и потребляют. Нам говорят, кем и чем быть, и мы усваиваем эти вещи, часто даже не осознавая этого. Мир историй должен быть местом, где возможно все, но чаще всего мы сталкиваемся с теми же давними трудностями, усиливая их влияние. Если вы посмотрите на женщин в художественной литературе, вы найдете их повсюду — в романах, фильмах и, конечно же, в аниме, возможно, главном культурном экспорте Японии, — но им почти всегда отводятся второстепенные роли, они сексуализированы и жертвуют собой.Неважно, насколько молодой или старой женщине, похоже, у нее нет другого выбора, кроме как идти одним из двух путей: к матери или к шлюхе.
*
У меня было множество возможностей поговорить с людьми о творчестве Мураками за эти годы. Я разговаривал с учеными, переводчиками, авторами и читателями как в Японии, так и за ее пределами. Я слышал, как они страстно рассказывали о своем опыте общения с Мураками и пытались найти слова, чтобы объяснить своеобразное очарование его историй. Мы обсуждали темы и стили, которые он разработал за последние 40 лет.Мы говорили о том, как эти элементы изменились — и как они остались прежними. Затем, около десяти лет назад, мужчины и женщины начали с особой остротой задавать один вопрос: «Как вы относитесь к тому, что Мураками представляет женщин?» Вопрос был настолько серьезным, что игнорировать его было невозможно. Ответы были самыми разными. Некоторым хотелось, чтобы он обращался с женщинами с той же креативностью, которую он проявлял, когда писал о мужчинах (или колодцах). Некоторые сказали: «Женщины делают себя необоснованно доступными», а другие сказали: «Я не вижу в этом ничего плохого.Между тем, некоторые заявили, что на самом деле считают изображения женщин Мураками реалистичными — даже убедительными.
Тогда они обращались ко мне и спрашивали: «Что ты думаешь?»
Я понимаю, о чем идет речь. Одно из истинных удовольствий от чтения сказки Мураками — это то, как он делает мир, который мы знаем, чужим. Часто секс действует как отмычка, позволяя его героям получить доступ к другим мирам. Поскольку эти главные герои в большинстве своем гетеросексуальны и мужчины, женщины должны взять на себя роль сексуальных сообщников.Я понимаю, что этот образец присутствует в немалом количестве его работ, и я могу понять, что есть чему поучиться, обращая внимание на этот образец. Но что мы на самом деле можем понять из такого рода закономерностей? Личная этика автора, его навязчивые идеи или отношение к миру? Говорит ли это о чем-то в его работе, скрытом под поверхностью? Все вышеперечисленное? Когда мы обнаруживаем эти закономерности, как это существенно преобразует то, что мы читаем?
С чем я или вы, если уж на то пошло, сталкиваемся на личном уровне, читая Мураками?Есть вещи, которые мы можем почерпнуть из паттернов, которые мы обнаруживаем, и вещи, которые эти паттерны не могут объяснить.Другими словами, есть вещи, которыми мы можем поделиться о нашем опыте чтения, и вещи, которые слишком личные, чтобы передать их. Радости чтения неисчислимы, но что вообще делает возможным, так это то, что процесс чтения как практика является глубоко личным. Читая, мы сталкиваемся с настолько личными вещами, что никогда не сможем поделиться ими с кем-либо еще. Я немного рассказал об одной из закономерностей, которые можно найти в художественной литературе Мураками. Итак, с чем именно я или вы, если уж на то пошло, сталкиваемся на личном уровне, читая Мураками?
*
Давайте подумаем о женщинах из произведений Мураками.Кто первым приходит в голову? Мидори из Norwegian Wood ? Aomame из 1Q84 ? Может Касахара из Wind-Up Bird Chronicle ?
Для меня это рассказчик «Сон», одного из лучших рассказов Мураками.
«Sleep» был опубликован в Японии в 1989 году. Английский перевод Джея Рубина был опубликован три года спустя в журнале The New Yorker . «Сон» начинается с 17-го дня необъяснимой бессонницы рассказчика. Она домохозяйка, ей за тридцать.Она замужем за дантистом, у нее есть маленький сын. На первый взгляд, ее жизнь складывается неплохо. Она просто не может заснуть. Прошло больше двух недель, и, как ни странно, никто этого не заметил. Перемещаясь между воспоминаниями и настоящим моментом, она всю ночь читает Анна Каренина . Время идет неумолимо. Воздух становится все тоньше и тоньше по мере того, как мы приближаемся к «другой стороне», пути назад нет.
Важно отметить, что одиночество рассказчика — это не женская версия чувства.В этой истории изображено невыразимое человеческое одиночество, отчаяние, в котором нас ждет что-то эрозионное, здесь, в нашей тихой жизни с нашими близкими, с нашими стареющими телами и воспоминаниями — хотя никто не знает, когда это наступит. Он изображает не типичное женское одиночество или безнадежность, с которыми женщины привыкли отождествлять себя через сочувствие и близость, потому что они могут видеть себя. Это человеческое одиночество, переданное нам через странное напряжение, которое не утихает ни на секунду, ставит под сомнение тот факт, что рассказчиком является женщина.Да потому что женщины люди. Рассказчик этой истории была первой женщиной из художественной литературы, в которой я действительно узнал личность. Сегодня она все еще часть меня, как и ее одиночество наяву. Если честно, меня шокировало, что эту женщину написал мужчина. Чтение «Сна» также помогло мне полностью понять, как реализуются персонажи в художественной литературе. Это решающий элемент в моем личном опыте чтения Мураками.
*
Отношения между произведениями Мураками и его читателями завораживают.Работы Мураками читают люди со всего мира, принадлежащие к разным историческим и культурным корням, идентифицирующие себя с разными полами и принадлежащие к разным поколениям. Многие из этих читателей подхватили его и никогда больше не бросили. Паря, а иногда и колеблясь, между этой общей критикой и личным опытом, которым нельзя поделиться, мы продолжаем читать, даже когда чувствуем, что земля под нами сдвигается. Уверен, что повышенное внимание к этим моментам дискомфорта вызовет в ближайшие годы активную критику не только романов, но и всего мира искусства.
Рассказчик «Сна» была первой женщиной в художественной литературе, которую я действительно смог узнать как личность.
За последние несколько лет некоторые люди начали спрашивать, можем ли мы вообще читать или писать, если на то пошло, не зная о гендерных нормах. Как читатель и писатель, я считаю, что это прекрасная вещь. Представляя произведение в несколько ином свете, критика — когда она проявляется в лучшем виде — выявляет тени и глубину и открывает читателям новые возможности в произведении.
Истории — это не реклама. Это тоже не учебники. Основополагающий принцип художественной литературы состоит в том, что автор пишет так, как ему нравится, и, что не менее важно, читатель читает произведение, как ему нравится. Иногда романы используются для оправдания определенной идеологии. Даже такое чтение справедливо. Нам просто нужно признать, что не существует единого стандарта, по которому можно было бы оценивать все работы. Возможности безграничны. Феминистская критика — одна из таких возможностей, одна из многих, но та, которая предлагает идеи, недоступные иным образом.
Нет общего правила о том, что делает роман прекрасным или скучным, только чудесность или скучность, преследуемая или содержащаяся в каждом уникальном произведении художественной литературы. Нам нужно принять это, смаковать это, обработать — на фундаментальном уровне чтение предполагает акт доверия между читателем и произведением или между читателем и писателем.
Иногда, когда вы колеблетесь между критическим вопросом и личным опытом, но продолжаете читать работу определенного автора, что-то возникает между вами и историей.Назовите это доверием между вами и работой, которым невозможно поделиться с кем-либо еще. Для меня «Сон» и его рассказчик стоят в центре моих отношений с Мураками. Более того, он пишет именно так, и он всегда будет оставаться для меня таким же ярким, как когда я впервые прочитал его в подростковом возрасте.